Фуф, ну нифига ж себе, вот это утречко! Врагу не пожелаешь, ибо жалко, другу - тоже... по аналогичной причине, но с другим смысловым значением. Уже часа три прошло, а в ушах до сих пор такой гул, как от сильного камнепада в горах, и эта звуковая атака ощутимо отдается в висках. Голова, кажется, вот-вот разлетится на сотню маленьких осколков - попробуй потом собери, лапы трясутся и подгибаются, каждый шаг дается с трудом, потому что трепещущее сердце все еще грозится выпрыгнуть из груди прямиком через глотку... И все же радость, дикая, первобытная радость, санкционированная чудовищным выбросом адреналина в кровь, яркими алыми вспышками перед глазами затмевает все прочие ощущения. Но не чувства. Их в голове, в душе, в венах под кожей столько, что невозможно разобрать, разделить на какие-то отдельные. Все сумбурно и путается, хотя сильнее всех прочих, пожалуй, выделяется в общем хаосе раздражение. Нет. Гнев. Странный такой, почти истеричный и от чего-то ненормально, неприлично счастливый гнев...

Флинн бросил на волка, идущего чуть позади, благодарно-испепеляющий взгляд. Всю дорогу до чащи они с Кристофом не разговаривали: сначала бежали, почти не разбирая дороги (хотя Рыцарь точно знал, куда двигается и зачем), потом, оставшуюся часть пути, шли вот так - впереди палевый волк, а на расстоянии от него, чуть отставая, - белый. Флинн не собирался останавливаться и ждать, а его спутник, очевидно, не собирался прибавлять темп и догонять. Что ж... Это вполне устраивало обоих. В конце-концов, Криса никто не звал, он сам пошел за исчезающим с охотничьей тропы верующим.

- Дай угадаю... Ты всегда так делаешь? - наконец не выдержал Рыцарь. Эмоции перли через край, и он боялся, что просто перельется подобно чаше. Захлебнуться в собственных ощущениях как-то не хотелось. До и в конце-концов, выяснить отношения все равно придется... И все равно не обойдется без истерик и расспросов - уж у Флинна точно. Так почему бы не словить момент сейчас. когда тело еще сотрясается мелкой дрожью от пережитого стресса, и слова сами лежатся на язык - знай только пасть открывай. что бы ими же самому не подавиться. "Делай, что должен, и будь. что будет" - так говорил отец.

- Я не об этом, - Флинн фыркнул, картинно закатив серо-голубые глаза - Стая - это семья, и ни один из нас не бросит другого в беде, - чистая правда, потому что сколько бы распрей не было между сородичами, они никогда не покидали друг друга... ни в горе, ни в радости: они разделяли друг с другом абсолютно все. Такая жизнь - это симбиоз нескольких десятков душ, и по собственной воле Рыцарь никогда не отказался бы от этого. Жить один на один со своей судьбой... Нет, это определенно не то, чего он хотел. Заботиться о ком-то, чувствовать, как заботятся о тебе - вот это настоящее счастье. - Я о том, что ты не остался в пещере, - вряд ли голос Флинна мог звучать угрожающе или осуждающе, волк скорее просто констатировал очевидный факт - Я предполагал, что ты не из тех, кто слушает советы... даже дружеские, но, к сожалению, и подумать не мог, что, ко всему прочему, ты совершенно безответственный тип, - о, как же полегчало!
"Давно хотел это сказать! Боги, как давно!"
Палевый, наконец, остановился и полностью развернулся к Кристофу. Чего он так таращится? Больно счастливый у него вид для того, кто только что нарушил хреналион законов чужого общества. Верующий вздохнул, прижав к затылку уши...
- Ты хоть понимаешь, что ты натворил? - ага, щаззз, понимает он, как же - Они не были готовы к твоему появлению, ты... не должен был присутствовать на охоте, потому что ты... - Флинн на секунду запнулся, бросил на Криса странный взгляд и снова уставился куда-то в пустоту позади белого - ...ты не часть семьи. И ты обрек меня на проблемы. "И возможно на одиночество, ибо нашем обществе ошибок не прощают, особенно сыновьям Трех..." - для того. кто не знал одиночества проще умереть, чем обнаружить его существование...

- У тебя нет ответственности за мою жизнь. Я тебе никто.
Флинн, как ни пытался, понять этого белого психа не мог. От каких умных мыслей тот вдруг решил, что нечет ответственность за... да за кого бы то ни было - почти незнакомого встречного-поперечного, с которым и судьба-то свела явно по глупой ошибке. Нет, палевый определенно не был жестоким или социопатичным, напротив, тянулся к себе подобным, как подсолнух к солнцу, однако годы брали свое и доверять кому-либо становилось все сложнее, хотя Флинн и продолжал отдавать всего себя стае с прежней фанатичностью.
- Правильность - понятие относительное, Кристоф, - по сокращенному имени называть его по-прежнему было непривычно и... странно, не смотря на то, что порой проскакивали мысли и даже желания сказать просто и без церемоний - "Крис". Останавливало воспитание и приобретенный инстинкт держать дистанцию между собой и собеседников при помощи простых слов и жестов - И то, что ты сделал - это НЕправильно. Заявление на охоту без приглашения - не лучший способ заводить знакомство в Долине, - Флинн бессознательно игнорировал тот факт, что Кристоф, в общем-то, спас его шкуру. Он был благодарен безмерно, но тот факт, что белый нагло проигнорировал все предупреждения и предостережения, сделанные исключительно из благих побуждений, просто... выводил из себя. Выбешивал! - Ты должен был сидеть там, где я сказал, то есть в пещере. Какой толк был во всех наших компаниях, если ты все так лихо запорол? - ой, а куда это пропала сдержанная вежливость и педантичность? 
И опять он таращится! ТАК таращится, что возможность побороть желание попятиться катастрофически минимизируется. Пришелец читает верующего, как раскрытую книгу, а тот ничего не может с этим поделать. В итоге он просто закрывает глаза. Ну его, этого ненормального.
В прочем, через секунды полторы, глаза все равно пришлось открыть. Вернее распахнуть в удивлении. Флинн так и не понял. что его больше ошарашило: "малыш" или тот факт, что какая-то скотина только что молча покопалась у него в душе.
Понравилось? Не то слово! Это было... восхитительно, потрясающе, невероятно... От обжигающего горло воздуха, сбитого дыхания, подгибающихся лап, до раскаленного свинца по венам, заставляющего шерсть по всему телу вставать дыбом...
- Абсолютно точно, совершенно, категорически не понравилось! - резко рявкнул палевый, наморщив нос - Свои дурацкие доводы можешь оставить при себе! - на этой лживой ноте, волк резко развернулся и пошел дальше по еле заметной тропке. Раздражение читалось в каждом движении тела... Ну, подумаешь, честно соврал, что такого? Так долго строить образ, что бы потом какой-то говнюк его в считанные секунды разрушил? А кому оно понравится?!
Неважно, что Кристоф был прав - выброс адреналина  словно что-то разбудил где-то глубоко внутри. Может быть того Флинна, который, казалось, остался далеко в прошлом.

Ой, да ладно, кому он это все рассказывает! Флинн плотнее прижал к затылку уши, давая понять белому волку, что слышать ничего не желает. Пусть хоть соловьем разливается, да хоть крякает пусть. Все-рав-но. Рыцарь не любил чувствовать себя прочитанной книгой, ему не нравилось оказываться перед кем-либо таким беззащитным и совершенно понятным. И обидно было втройне, что какой-то там пришлый засранец понимает тебя лучше, чем, собственно, ты сам.
- Ах, ты еще и эгоист! - рявкнул палевый даже не обернувшись. Только шаг ускорил.
Пришлось, правда, потом замереть... на какие-то пару-тройку секунд. Кристоф... Вот же пень! Уже зачем-то успел возвести Флинна в статус друга, хотя тот никак не давал понять, что хочет оккупировать для себя эту опасную в своей шаткости полочку. Нет то что бы белый ему не нравился... Он, порой, вот как сейчас, Конечно, раздражал до зубного скрежета, но вместе с этим еще был ближе многих... по духу, разумеется. Рыцарь хорошо помнил то странное ощущение, возникшее при первой встрече в логове - будто знал и знаешь его  всю жизнь, а может даже дольше...
И все-таки это ничуть не умаляло того, что Крис творил и НАтворил конкретно несколько часов назад.
- Увижу? А ты, значит, еще ясновидящий? Какое сочетание талантов, главный из которых - выводить из себя... кого угодно! Хоть дерево! - вот! Вот оно, это качество, мешающее палевому полностью соответствовать классическому образу романтического героя-рыцаря. Истеричность. Она такими причудливыми зигзагами вплелась в характер, что извлечь было совершенно невозможно.

Пребывая в состоянии полного душевного расстройства и нерациональной внутренней гармонии, прислушиваясь и офигивая от себя самого, Флинн даже не дернулся, когда Кристоф перегородил ему дорогу. Он чуть не впилился в белого волка, но вовремя затормозил... только для того. что бы в очередной раз вперится в того цепким, раздраженным взглядом.
- Ну что еще?!